Михаил Катюричев - Эквилибрист. Путь долга [litres]
– Ты переоцениваешь мои заслуги, – криво ухмыльнулась девушка. – Там у вас такое творилось, что эти полутени неживые попросту рассеивались. Я бы и сама у тебя за спиной спряталась, но боялась повторить их судьбу.
– Что не помешало тебе отвести меч в последний момент, – и уже для остальных: – Понимая, что проигрывает, рыцарь попытался вложить все силы в удар, и только благодаря Тин меч прошел мимо. Защищаться я в тот момент не мог. Зато достал основной узел силы, вот тогда-то конструкт и рванул. Интересно будет посмотреть, что же там осталось.
– Трещина в два полета стрелы плюс завалы шагов на триста в каждую сторону, – просветила меня Софья. – Олаф рассказал. А как вы оттуда выбрались, хотела бы я знать? И почему ты был весь в крови? Как ты себя вообще чувствуешь?
– Выбрались? Как обычно. Я тогда, честно-то говоря, плохо соображал от перенапряжения. Чувствую, что сейчас рванет, хватаю Тин и ухожу на поля пепла. Дальше и сам не помню. А самочувствие? Довольно паршивое. Что-то вроде ожогов Тианы, только внутренние. Слишком большой поток силы пришлось через себя пропустить. Колдовать мне пока нельзя, но дня через три, думаю, восстановлюсь.
– Так… на полях, это был ты? – Тиана смотрела на меня с каким-то суеверным ужасом. – Тот демон пепла?
– Башка, похожая на череп, рога прикрывают с боков и загнуты на манер бараньих, глаза, клыки и когти черные, вдоль предплечий костяные клинки, так? Тогда да.
Взгляд демонессы становится совершенно отсутствующим, некоторое время она что-то тихонько бормочет себе под нос, а потом начинает хохотать. Дико, взахлеб, не замечая перевернутой тарелки и удивленных взглядов.
– Кажется, это истерика, – задумчиво предположил Элеандор.
– Определенно, – ухмыльнулась Софья, рассматривая всхлипывающую в подушку демонессу, словно какую-то забавную зверюшку. – Как успокаивать будем?
– Ну можно сделать ей больно. – Меня реакция Тианы несколько удивила и обидела, честно говоря.
– Не… малыш, не смей делать тете больно, – послышалось сквозь заливистый смех. – Это… ха-ха-ха, нехорошо.
– Даркин, если ты ее ударишь, она, пожалуй, и не переживет, – отвергла предложение Софья.
Вернувшийся Элеандор попросту вылил на рыжую ведро воды, что вызвало возмущенный вопль не только Тианы, но и Софьи, которая тут же закричала про испорченные бинты и необходимость повторной перевязки. Зато Тин более-менее успокоилась.
– Софья, уймись! – прикрикнул я на девушку. – Сейчас мы уйдем, и делай с ней все что хочешь. Только сначала Тиана объяснит, что вызвало у нее столь бурную реакцию.
– Ну… я… – Тин все еще пыталась отдышаться. – Я поняла, почему ты задыхаешься, кажется.
– Оу! – склонив голову к плечу, смотрю на пытающуюся справиться со смехом демонессу.
– У тебя после прыжков на поля ничего не болит, не ноет?
Рефлекторно потираю шею сзади. Тиана замечает жест и снисходит до объяснений. Смешки все еще прорываются сквозь напускную серьезность. Но это уже не истерика.
– Видишь ли, у рахуден, высших рахуден, две дыхательные системы. Когда малыш первый раз меняет облик, кто-то из старших, чаще мать, вскрывает дыхательные щели. Иначе ребенок может и задохнуться. Хотя обычно он просто принимает основной облик. А ты… ха-ха… так получается, до сих пор малыш.
– Ну извини, моя мать далеко, – обиженно бурчу я, покидая шатер.
Элеандор выходит следом.
На следующий день участвую в совещании командиров. Ситуация безрадостная – город в осаде, прорвать ее мы не можем. Когда ждать подкрепления – непонятно. По неподтвержденным данным, лорд-протектор все-таки жив и сейчас находится в осажденном городе. По долине рыщут разъезды эранийцев и наши разведчики. Под конец подполковник прямо спросил: могу ли я чем-то помочь как маг разрушения? Может быть, существует какой-то ритуал, который поможет нам в решении проблемы? Отговорился травмой после поединка. Увы, Элеандора так просто не проведешь – он насел на меня уже после окончания встречи. Его я просто послал прямым текстом, не объясняя ничего. Потому что на самом деле такой ритуал есть.
Когда я услышал от вестового: «Мэтр темный маг, вас там какая-то девочка ищет», – у меня сердце остановилось, в глазах потемнело. Сердце вдруг опомнилось и заколотилось в каком-то бешеном ритме. Влетев в палатку командира, я оценил обстановку и судорожно выдохнул: не она. Меньше ростом, чем Ниа, волосы светло-русые, с отливом в рыжину.
– А, мэтр Кат, проходите, – приветствовал меня подполковник. – Вот эта девочка ищет черного мага с белыми волосами. Ее разведчики подобрали. Они там деревню брошенную обследовали, малышка сама к ним вышла. Говорит, всех жителей увели солдаты в красных мундирах, она в скалах спряталась, теперь требует мага. Вроде как знамение ей было.
Все это время девчонка в ветхом платьице неопределенного цвета пялилась на меня с какой-то смесью благоговения, надежды и ужаса. Где-то на самом краю сознания мелькнуло знакомое ощущение, непередаваемое словами и почему-то ассоциируемое с запахом зеленых яблок. На всякий случай я решил уточнить:
– Тебе действительно было видение?
– Да, – смело кивнула девчушка. – Я видела тебя и себя. Ты ведь правда можешь спасти город?
Взгляд тай-Робера стал заинтересованным. Молча разворачиваюсь и выхожу. Такого поворота событий я не ожидал.
Горные пейзажи на этот раз не приносили успокоения, в душе царил полный раздрай. Мне даже не удалось уйти в состояние медитации, чего со мной не случалось уже очень давно. Долг и Честь сражались между собой, разрывая мой мир на части и подпитывая пламя Ярости. Она-то всегда со мной и готова вылезти наружу при первых признаках слабости.
Тяжело дыша, на мою любимую площадку вскарабкался Элеандор. Некоторое время он просто молча сидел, прислонившись спиной к скале и созерцая окрестности.
– Давай рассказывай, при чем здесь эта девочка, – все так же глядя вдаль, потребовал он. – Ты сам не свой, как ее увидел.
Не дождавшись ответа, он продолжил:
– Девочка говорит, что ей явилась богиня. Что она нужна тебе, чтобы спасти город.
– От тебя пахнет яблоками, Эл, – я не отрывал взгляда от линии горизонта, – ты тоже служитель Девы, да?
– Да какой там служитель, – невесело хмыкнул парень, – игрушка, забавный уродец. Ты от темы не уходи. Ты действительно можешь спасти город?
– Да. – Эл мой друг и советчик, он имеет право знать. – Могу. Для этого мне придется убить девочку. И не просто убить – замучить до смерти. А так как ритуал я не проводил еще ни разу, есть вероятность, что я убью ее зря.
– Что тебя останавливает? Вероятность неудачи? Если девочку привела сама богиня, значит, для ритуала она подходит и все пройдет хорошо.
– Я обещал дочери никогда не использовать в своих опытах детей, лучник.
– Для тебя это достаточно веская причина обречь на смерть целый город? Даркин, ты думал, зачем эранийцы уводят людей целыми деревнями? Что-то мне подсказывает, не укрепления строить. Скоро здесь будет второй Гаэсс.
– Я дал слово.
– Замечательно, – выдохнул парень сквозь зубы. – Твоя верность слову достойна восхищения. Но не тогда, когда на кону жизни тысяч людей! Какого стрикха ты тут изображаешь страдания святого Альберта, разорви тебя крайс?! Да Ниа, совершенно уверен, простит тебя за подобный поступок! Что еще, кроме твоей тупой упертости? Да даже боги ясно выразили свое отношение к происходящему, за ручку притащив к тебе эту девчонку! Все за, все просят, буквально умоляют тебя спасти людей! Нет, наш лорд уперся в собственные принципы, как баран в скалу! Они ему дороже всего. Чихать он на людей хотел!
– Боги, говоришь? – Половину пламенной речи я пропустил мимо ушей. – Вот скажи мне, забавная игрушка, почему твоя Дева такая тварь, а? Сначала Бернард, теперь эта девочка. Эта богиня любит убивать, ей нравится кровь? Что ж, я сделаю ей приятное. Я залью кровью ее алтари! Пока эта тварь не захлебнется!
Резко повернувшись на месте, Эл ударил локтем в солнечное сплетение. Я был без брони, да и не ожидал от него такого, так что удар прошел полностью.
– Не стоит так говорить, – спокойным, каким-то отстраненным тоном произнес лучник. – Даже тебе не стоит. Хотя я уверен, у тебя достанет силы выполнить обещание. Знаешь, однажды я тоже вот так бегал, злился, спрашивал: «За что?» Один мудрый человек сказал мне: «Не пытайся оценить поступки богов человеческой меркой». Могу только посоветовать тебе то же самое. Откуда ты знаешь, сколько девочек сейчас молят богиню в осажденном городе? Кому из них что предназначено? Что будет, если ты сейчас струсишь? Твои принципы против человеческих жизней – согласен, не слишком приятный выбор. Впрочем, единственный, кто тебя осудит за нарушение слова, – ты сам. Тут уж извини, я тебе не помощник.
